Сегодня Виктору было не до лирики и не до разговоров. Он просто не придал значения всему тому, что этим утром было так непривычно глазу и уху, а потому, поднявшись наверх, Виктор достал ключ от кабинета, отомкнул замок и прошел внутрь. Он зажег машинально свет, нажав на входе выключатель и, устроившись удобно в глубоком кресле, попытался настроиться на рабочий лад. Это потребовало немалых усилий, потому что мысли скакали и разбегались непослушно в разные стороны, они торопили его, как будто бы хотели предупредить о надвигавшейся опасности. Наконец, Виктор сумел сосредоточиться и заняться подсчетом суммы денег, украденных им в своей собственной компании. Каково же было его удивление, когда, открыв сейф, он там ничего не обнаружил. Выходит, его путешествие было напрасным, и в офис можно было не ехать.
– Как же так? – тихо проговорил он себе под нос. – Почему же Вадик мне ничего не сказал?
И тут его осенило, он вдруг вспомнил, что его компаньон как раз сегодня должен был отвезти деньги в банк. Именно поэтому он и выгреб содержимое сейфа полностью, до последнего рубля, не оставив там ничего. Виктор лихорадочно схватил свой мобильный телефон и набрал номер Вадима.
– Абонент вне зоны действия сети, – услышал он механический голос, записанный для подобных ответов на цифровой носитель.
– Вот черт! – в сердцах произнес Виктор, начиная злиться теперь уже на Вадика. – И где тебя носит?
Он набрал номер еще раз, механический голос совершенно равнодушно ответил ему той же фразой, а потом телефон замолчал, и дисплей погас. Это кончился заряд батареи, оставив Виктора без мобильной связи. Тогда Романовский схватился за обыкновенный телефон и, уже было набрал домашний номер Вадима, но буквально в следующую секунду повесил трубку.
– А стоит ли ему домой звонить? – подумал Виктор. – Его наверняка дома нет. Что же делать?
С этим вопросом он погрузился в невеселые раздумья, решая, как ему поступить теперь и что предпринять, потому что без денег ему оставаться не хотелось и вовсе, а чтобы легче думалось, Виктор стал на листе бумаги чертить незамысловатые фигуры в форме треугольников, прямоугольников и квадратов.
Он так увлекся этим нехитрым занятием, что не сразу заметил, как к нему в кабинет кто-то зашел.
– Ну, наконец-то, Вадик приехал, – облегченно вздохнув, подумал Виктор, поднял глаза и чуть не умер от страха на месте, узнав вошедшего человека.
Это был Валентин – его куриный кредитор, с которым он общался, когда подписывал договор поставок куриного мяса и кого в свою очередь боялся больше всего. Глаза Виктора забегали, как у проворовавшегося школьника, который только что украл у одноклассника брелок, но кража раскрылась. Надо было что-то придумывать, чтобы выкрутиться из сложившейся ситуации.
Виктор сделал вид, что он не узнал вошедшего, а потому очень неуверенно, пытаясь придать искренность в голосе, спросил:
– А вы, собственно говоря, к кому?
– А я, собственно говоря, к тебе! – спокойно ответил Валентин. – Я за долгом.
С этими словами он сделал шаг к столу, за которым сидел Виктор, смахнув по дороге кипу каких-то бумаг.
– Вы дотронулись до моих документов! – фальцетом завизжал Виктор. – Я на вас заведу уголовное дело.
– Нет! – сказал Валентин, покачав головой. – Ты совсем от рук отбился!
Больше не говоря ни слова, он нанес Романовскому удар кулаком правой руки в левое ухо. Голова Виктора неестественно дернулась, и весь он, повинуясь жесткой динамике полученной оплеухи, завалился правым боком на стол. Сознания при этом он не потерял, но, испугавшись нового удара, сполз на пол и на четвереньках зачастил к входной двери, единственному выходу из западни, потому что окон в помещении не было.
– Ты куда? – вопросил Валентин и смачно ударил ногой Виктора под зад.
Ботинок у него был остроносый, с прибитой к носку маленькой железной подковкой, поэтому штаны Виктора лопнули от удара по шву, оголив пухлые белые ягодицы. Виктору было очень больно, отчего он завизжал, как поросенок на бойне, а затем вскочил на ноги и, держась за ушибленное место руками, метнулся к заветной двери, на счастье не запертой, и далее, прыгая по лестничным ступеням вниз, помчался к спасительному выходу из разделочного цеха. Однако там, внизу, у самого выхода его ждало новое разочарование в лице второго обокраденного курятника.
Вооружившись бейсбольной битой и предварительно закрыв за собой входную дверь, тот поджидал свою жертву с терпением хищника, вышедшего на охоту в прерии или саванне.
Увидев его, Виктор побежал обратно в цех, надеясь там где-нибудь укрыться от своих преследователей, затеряться среди хаотично расставленного оборудования. Только теперь он обнаружил, что в цеху, да и вообще на территории предприятия никого не было. Он был один! Один на один с внезапно настигшим его возмездием, от которого не было никакого спасения, ибо бежать было некуда.
Виктор, тяжело дыша, притаился в дальнем углу цеха, за старым, списанным и отслужившим свой век разделочным станком, расположившись на четвереньках у кучи производственного мусора, рядом с которым стоял уборочный инвентарь.
Преследователи видели, где спряталась их жертва, но раскрывать свое знание не спешили.
– Рано или поздно мы его найдем и выпотрошим, как бройлера, – чеканя каждое слово, железным голосом произнес Валентин. – Деваться ему некуда!
Далее курятники методично стали прочесывать всю площадь цеха, причем делали они это очень грамотно и довольно шумно, переворачивая на своем пути все, что только можно было перевернуть, наводя тем самым на Виктора смертельный страх, от которого у него стучали зубы, выбивая морзянку. Всем своим нутром он понимал, что еще немного времени, и он попадет в неведомую ему карусель уготованных издевательств. Бежать было некуда, преследователи с каждым шагом приближались, и Виктор, подняв руки вверх, решил сдаться на милость победителей.
– Давайте поговорим, – дрожащим голосом предложил он курятникам.
Те слушать не стали и для начала ударили его битой по пояснице, отчего Виктор свалился на кафельный пол с выщербленной плиткой, как подкошенный, издав душераздирающий вопль от пронзившей его резкой боли.
Наконец-то мечта двух белорусских парней стала явью. Тот, кого они с таким упорством разыскивали, был теперь на полу перед ними, поверженный и жалкий.
– Картинно упал, ничего не скажешь, – произнес Валентин. – Главное, что правдоподобно.
– Артист, – поддержал друга Кирилл. – Голливуд отдыхает. И что теперь будем делать?
– Свяжем его для начала, а там посмотрим, – предложил Валентин. – Может, утюгом воспользуемся, если найдем.
– А он, похоже и на самом деле вырубился, – предположил Валентин далее, посмотрев на притихшего должника, после чего наклонился над Виктором и потряс его за плечо.
Тот лежал, не шелохнувшись, не открывая глаз и не подавая признаков жизни, и только грудь слегка вздымалась при вздохе.
– Так и есть, вырубился. Но ничего, оклемается. Самое главное, что жив, – констатировал неоспоримый факт Валентин.
Затем он распрямился и сказал, обращаясь снова к Кириллу:
– Ты вот что, пойди веревку раздобудь какую-нибудь, а я пока покараулю, чтобы он, чего доброго, не сбежал.
Валентин как в воду глядел: только Кирилл отошел в сторону, как Виктор ожил и резко вскочил на ноги, проявив всю прыть, на которую только был способен. Оказывается, все это время он всего-навсего искусно притворялся, что потерял сознание, а на самом деле, просто выжидал удобного момента, чтобы попытаться снова убежать. План был прост: оттолкнуть Виталия, сбить его с ног и успеть добежать до входной двери с торчавшим в замочной скважине ключом. Если бы Романовскому удалось это сделать, то дальше оставалось бы только захлопнуть за собой дверь и, повернув пару раз ключ в замке, помахать мстителям на прощание ручкой.
Первое действие ему удалось без сучка и задоринки. Виталий от неожиданного резкого толчка буквально отлетел в сторону и упал, выронив из рук биту, а вскочивший на ноги Виктор тем временем помчался к дверям с такой скоростью, что даже Кирилл, бросившийся на перехват, не успел бы его настигнуть вовремя. Виктор уже видел себя спасенным и испытывал победные чувства, схожие с теми, которые испытывал барон Мюнхгаузен, когда счастливо вытащил сам себя из болота за волосы, однако пред самой дверью ему не повезло. Левая нога заскользила на гладком кафеле в тот момент, когда он оббегал огромную металлическую емкость, наполненную до самого верха какой-то мутной жидкостью. Схватиться руками за что-нибудь, чтобы сохранить равновесие, не удалось, а потому Виктор, нелепо дернувшись, потерял равновесие, упал и со всего маха ударился головой об острый край посудины. Даже издалека был слышен какой-то хруст.
